BlueSystem >
Советы и статьи >
Люди и общество
Мэр Берлина - гей, и в этом городе здоровоИсточник: Advocate, перевод А.Грибанов
 Нынешнему мэру Берлина, Клаусу Воверайту потребовалось 47 лет для того, чтобы признаться в своей ориентации окружающим.
Но теперь он хочет, чтобы все в мире знали, что он гей и что его город, Берлин - первая гей-столица Европы.
Для многих жителей Берлина избрание Воверайта мэром имело исторический аспект. Именно в Берлине в 1897 году была создана первая организация по защите прав геев - Научно-гуманитарный Комитет Магнуса Хиршфельда. И вплоть до января 1933 в Берлине было больше чем сотня геевских и лесбийских баров в разных местах города.
Но Воверайт думает еще и о грубой наличности - евро и центах. Разоренный процессом воссоединения Берлин отчаянно нуждается в притоке наличности в городскую казну. И для города с широчайшими возможностями (почти 40 лет два города существовали отдельно, поэтому почти все составляющие городской, культурной инфраструктуры как бы имеют дубликаты) геевские туристы - привлекательная целевая группа.
"Имеется огромный вакуум в рынке туристских услуг, который будет заполнен,- сказал Воверайт на Международной Ярмарке Обменного Туризма в марте,- Давайте начинать это делать!" Воверайт представлял Берлин, как привлекательный для геев город, на Форуме Равенства, проведенном в Филадельфии в конце апреля и начале мая. Германия - партнер на симпозиуме, который был прежде известен как Прайдфест Америка (Pridefest America). Их участие "дает нам возможность лучше понять, как законодательно и культурно Германия стала одной из наиболее прогрессивных наций в мире с точки зрения прав ЛГБТ-сообщества",- заявил Малкольм Лазин (Malcolm Lazin), руководитель Форума Равенства.
49-летний Воверайт с трудом пытается достичь чемпионских высот в таком маркетинге. Ещё два года назад он был относительно неизвестным членом парламента, имевшим небольшое касательство с прессой - она ничего не сообщала о его сексуальной ориентации.
Тогда в июне 2001, когда финансовый скандал повалил городское правительство консерваторов, Воверайт оказался кандидатом от Социал-демократической партии на пост мэра.
Опасаясь, что пресса, возможно, будет оказывать давление, Воверайт взял инициативу в собственные руки, выступив с заявлением, которое немедленно стало крылатой фразой по всей стране. "Я гей",- объявил он своим однопартийцам,- и это - хорошо".
Продвижение за два года от полного молчания относительно своей ориентации до подъема флага геевской гордости в здании муниципалитета может изменить человека. Воверайт пригласил журналиста американского журнала The Advocate в свой Красный холл Здания муниципалитета в солнечный полдень, чтобы поговорить об этих изменениях. Он говорил на английском, иногда пользуясь услугами своего штатного переводчика.
Что Вы хотите сообщить геям в Соединенных Штатах о Берлине?
-
Сначала, я хочу говорить о предназначении Берлина - и не только, как геевского и лесбийского центра Германии или Европы. А особенно о ситуации в Берлине - о воссоединении и о культуре, соединяющей вместе восток и запад. И этот Берлин - очень молодой город, для музыки, для театра, для науки и для университетов и так далее.
И второе, я думаю, что Берлин - очень либеральный город, где геи и лесбиянки и люди всех различных цветов кожи и всех религий имеют шанс, чтобы жить вместе равными. Я думаю, что это - главное.
Имели место резкие слова, которыми обменялись наши правительства относительно войны в Ираке. Могло это причинить вред Вашим усилиям?
-
Я надеюсь, нет, потому что вне этих разногласий дружба между немцами и американцами - прочная и длительная. В Берлине каждый гость из Соединенных Штатов имеет всегда радушный прием. Я надеюсь, что страхи перед полетами в Европу также уменьшатся.
Какое Ваше собственное мнение о войне?
-
Вместе с подавляющим большинством людей Германии, я поддержал позицию Канцлера Шрёдера и не был за войну. Было много несчастных случаев и много страданий среди людей Ирака и среди американских и британских солдат. Режим Саддама был свергнут в ходе войны, и теперь важно создать свободу, демократию, и достойную жизнь для всего Ирака.
Толерантность Берлина - то о чем Вы сказали ранее - это то, что позволило Вам открыть свою ориентацию и все-таки быть избранным мэром?
-
Я думаю, что это - символ. Я не уверен, что это случилось именно поэтому. Я не знаю, имела ли моя открытость положительное влияние, но я могу сказать, что не имел отрицательного влияния факт, что я гей, чтобы получить пост мэра. И поэтому это - символ терпимости. Это легко [признать ориентацию] в таком большом городе, как Берлин. Я полагаю, что ситуация в маленьких городах Германии весьма различна. Но я думаю, в Берлине это было очень хороший опыт для меня, чтобы видеть, что люди реагируют очень по-особому. Были и некоторые агрессивные нападки, особенно в виде писем. И с другой стороны был очень теплый прием от большинства людей. Я думаю, что это - хороший признак.
И вы все еще испытываете агрессию точно так же, как и теплый прием?
-
Да, это - правда - например, в период дебатов вокруг закона об иммиграции. Я играю определенную роль в Бундестаге, и я получаю в ответ определенную реакцию. И в связи с этим я получаю некоторые плохие письма. Но трудно определить, что это - реакция против гея - политического деятеля, или это - реакция против политического деятеля, который еще и гей? Это не слишком легко определить. Я не уверен, например, что мой коллега от Бранденбурга, который гетеросексуал, получает другие письма.
Но в негативных письмах об иммиграции они используют антигеевские слова, чтобы показать, как они сердиты?
-
Это две соединяющиеся вещи. Но это - не все письма. С другой стороны, я был на церемонии похорон, и человек сказал: "Этот гей не имеет права говорить в церкви". Это была очень тревожная ситуация для меня и особенно для семьи. И реакцией на эту ситуацию было то, что я получил много писем поддержки. Это - другая сторона.
Так что это был процесс изучения людей Берлина?
-
Не только Берлина, я думаю - всех людей Германии. Мэр Берлина - фигура не только для Берлина. Это особенно важно для геев и лесбиянок в маленьких городах или в сельской местности, чтобы видеть популярную личность, видеть, что можно выйти из подполья и что нет необходимости постоянно прятаться.
Вам было страшно, когда Вы собирались сделать признание?
-
Нет. У меня не было времени, чтобы бояться, потому что вопрос о назначении кандидатом решался в течение одного дня. И в пределах трех дней после, пока я не появился перед публикой при оглашении официального назначения моей кандидатуры. Для меня это было обсуждение в течение половины часа, и затем все было закончено.
Это было необходимо [признать ориентацию] из-за части консервативной прессы. Я думал, что они будут писать в газетах, что я гей, и поэтому было лучше сказать это самому.
А эта манера, в которой Вы вышли, говоря, "я гей, и это - хорошо".
-
Это было специально сформулированное предложение, потому что для меня было очень важно говорить не только, что "я гей". Я хотел сказать, что я гей, но что я не должен оправдываться. И вот получилась эта фраза. Она шла изнутри. Это предложение перефразировано из того, что каждый немец имеет в словаре: "Лето, сияет солнце und das ist auch gut so". Литеральный перевод "und das ist auch gut so" - и это тоже хорошо". Кое-кто после обсуждал мои слова: "Что Вы этим хотели сказать?" И кое-кто из гетеросексуалов говорили, мол, значит "плохо быть гетеросексуалом?" Но это не то, что я хотел сказать.
После вашего объяснения, "und das ist auch gut so" стало весьма крылатой фразой, я понимаю.
-
Это не настолько обычно теперь. Но в течение первой половины года это было настолько забавно. На некой конференции лидер большой банковской компании сказал так. И канцлер сказал ее. [Смеется] Мои слова были очень, очень популярны.
Канцлер не говорил "я гей" прежде чем сказать это, тем не менее, не так ли?
-
[Смеется] Нет!
Ваш coming-out представил пред обзор общественности также вашего партнера Йёрна Кубицки (Jorn Kubicki).
-
Да, это было позже. В ноябре [2001]. Я [признался] в июне, а это было в ноябре. Мы решили, что в течение избирательной кампании он будет более на заднем плане. Но в ноябре, в день посвященный СПИД, мы поехали вместе, и...
И каждый захотел поговорить с ним?
-
Да, особенно пресса. Но мы сказали, что это - наша частная жизнь и у нас есть ограничение. Вы можете подойти к двери, но не за дверь. И теперь это - уже проблема.
Они уважают это?
-
Они уважают это, и теперь это нормально, я думаю. Это теперь - не то, что станет заголовком статьи.
Если бы Вы не сделали признания, но Вы были избраны мэром, а после Вы были бы замечены с вашим другом, пресса сообщила бы об этом?
-
Это - интересная тема для обсуждения, потому у нас есть другие видные политические деятели, и пресса знает, что они геи, но они не пишут об этом. Но моя ситуация была особой, потому что прежний мэр не исполнял свои обязанности, и коалиция разбилась.
Я думаю, что они сделали бы так [написали об этом]. Я был лидером моей группы в парламенте, и в прессе знали [что я гей], но не писали об этом. Меня спросили как-то в интервью: "Нам можно написать об этом?" Но они не сделал этого. Я сказал им: "Я не могу запретить вам публикацию", но ещё я сказал, что я не хотел бы этого. И поэтому журналисты не писали об этом. Но в ситуации с выборами мэра, я уверен, что они могли бы написать.
Мы в Соединенных Штатах обычно ничего не читаем о мэре Берлина. Но когда Вы сделали признание, это было во всех газетах. И когда мэр Парижа, Бертран Делано, сделал тоже самое...
-
Вы знаете, это - забавная история, потому что я не знал, что мэр Парижа гей, как и я. И я прочитал об этом только после моих выборов, а не в то время, когда он был избран [в марте 2001]. Поскольку во Франции не было большой дискуссии по этому поводу, и я не могу вспомнить, сообщали ли статьи в немецкой прессе об этом раньше.
И Делано нанесли удар прошлым летом. Это испугало Вас?
-
Это была очень неприятная ситуация, и для меня невероятно, что это случилось в Париже. Но это - риск, который с Вами, если Вы находитесь в общественной жизни.
Вам угрожали?
-
Нет. Я имел только одну неприятную ситуацию с неонацистами, но у меня были телохранители.
Ваша безопасность изменилась после того, как мэру Парижа нанесли удар?
-
Нет.
Это трудно - вообразить нам наш самый большой город, выбирающий открыто геевского мэра.
-
В Нью-Йорке?
В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или Чикаго.
-
А что касательно Сан-Франциско?
Он не имеет мэра гея. В городе президента попечительского совета - открытый гей.
-
О, да.
Однако, американцы любят думать о своей стране, как место рождения движения за права геев. Но нас, конечно, обогнали в понимании равных прав Германия, Нидерланды, и Европа вообще. Мы должны учиться?
-
Это не легко говорить, потому что каждый человек имеет свою собственную биографию и свою собственную ситуацию. Но я - в 2003 году - думаю, что это возможно [быть открытым геем в общественной жизни]. И поэтому это - хороший опыт. Но если бы Вы спросили меня двумя годами ранее о том же, тогда я сказал бы Вам "никогда". Это была особая ситуация.
Мое личное мнение - это является моей частной сферой, и нет необходимости говорить об этом публике. Но скоро это будет настолько нормально, что никто не будет желать обсуждать - Вы - гетеросексуал или гомосексуал или что-то подобное. Но пока это обсуждают, и поэтому мы можем видеть, что это все же не нормально. Я был первым в этом статусе, но не первым политическим деятелем [открытым геем]. У нас есть некоторые депутаты более низких (не федерального) парламентов из партии Зеленых и некоторые Социал-демократы или Христианские Демократы, кто открытые геи. Среди имеющих более высокое положение - государственного или федерального уровня - я был первым. И другие [политические деятели - геи] не идут к публике. Они живут в их прежнем статусе.
Скрываются?
-
Да.
Я слышал, что, когда Вы были в прошлом году в Лос-Анджелесе, Вы говорили с группой школьников. Когда они спросили, есть ли у Вас дети, Вы сказали им, что Вы гей.
-
Это не правда. Такого не было. Это было ложное сообщение в газетах. Они спутали встречу с маленькими детьми и дискуссию с молодежью, которым было 16 и 17 лет. И они спросили меня: "Вы женаты? У Вас есть дети?" И я сказал им, что я гей. Но наши газеты, они написали, что я сказал это маленьким детям около гостиницы, что я гей. И они спросили меня здесь: "Вы - сумасшедший?" Но это не было точное описание ситуации. Это было обсуждение со студентами средней школы.
И как они реагировали на это?
-
Ничего особенного. [Его переводчик прерывает: "Я думаю, что преподаватель был весьма удивлен такой честности".] Преподаватель, возможно, был, но парни не были.
Я знаю, что вы имели возможность встречаться с Президентом Бушем. И я читал, что Вы имели встречу к Намибийским Президентом Сэмом Нуйомой, который назвал геев "неестественными" и "противными воле Бога". Вы имеете возможность просветить людей относительно гомосексуальности, когда Вы встречаете их?
-
Я думаю, что не была моя функция на этой встрече, потому что Президент Нуйома был гостем нашего государства, и поэтому он посетил меня, как главу Берлина. Я читал эти слова президента Намибии, и я был немного удивлен этим, но я думаю, что это не было правильное место, чтобы обсуждать его слова.
Вы представили бы его вашему партнеру?
-
Почему бы нет?
Но Вы?
-
Нет, потому что это было только краткая встреча. Но если бы это была нормальная ситуация подобно банкету или чему-то похожему, тогда конечно. Я думаю, что он знал, что я гей. Я думаю, что посол сказал ему.
Я думаю, что каждый знает.
-
Ха! [Смех] Возможно. Также по этой теме читайте:
Лужков снова хочет встречаться с мэрами-геями
В Берлине стартовал крупнейший в Европе фестиваль сексменьшинств
В Берлине прошло торжественное открытие первого дома престарелых для геев
Гей-парад и манифестация берлинцев против дискриминации (фото)
Двойной дебют мэра-транссексуалки и ее первой леди
Лучший мэр - это гей
Лужкова осудят за запрет гей-парада
Их помнят...
В Берлине открылась рождественская ярмарка для геев и лесбиянок
Германию ждёт лесбийский матриархат?
Тэги: мэр берлина, воверайт, берлин
Просмотров: 12,625
Рейтинг статьи: 4.00 (24)
| 
Особое мнение
